мальчик едва достаёт до стула. где-то на лбу — черта. шляпа задумчива и дырява, шепчет в чужой висок: Слизерин — слава. ну, слышишь? право, лакомый же кусок!
я представляю — соцветьем змеек — серо-зелёный шарф. мальчик несётся к рядам скамеек, кажется, не дыша, мальчика гладят ладони, крики, льют в уши сладкий яд.
прячет улыбку седой старик, и я опускаю взгляд.
в кубке — угрюмый, сухой, ненужный, с складками возле губ. я протыкаю ножом свой ужин, точно ладонь врагу.
мальчик растёт. беспардонный, грубый, без тормозов и мер. яростью взгляда из стёкол рубит, злобно плюётся: «сэ-эр». тело в лохмотья, очки в осколки, то василиск, то Лорд. сколько-то можно ещё, а, сколько? как и отец, упёрт. я не волнуюсь. он мне не крестник, я не его конвой.
Альбус, когда-нибудь Он воскреснет.
Альбус, живой. живой.
смерти друг другу сопят в затылок. Седрик, Бродяга… ты. где-то внутри замерзает стылый шарик из пустоты. я обращаюсь к луне и звёздам — ты же услышишь, Ал?
мне слишком душно. мне нужен воздух. и пара штук пиал. пусть перепачкаю стенки кровью. нынче она в чести.
в кубке солёно. твоё здоровье.
дай мне его спасти.
(с) Сделай громче