как будто ты и не жила здесь вовсе. я вырвусь из того, что было, в осень, тебя завидев, перейду на бег. узнала, не узнала — чёрт с тобой, я задохнусь, но скорость не убавлю, тебя не ждут ни злость моя, ни травля — пусть каждую из нас съедает боль. мы обе знаем: карма всё же мразь, мы огребаем то, что заслужили. ты из меня вытягивала жилы, ты доводила — вот и нарвалась.
давай вот так: я больше не люблю.
зато могу сказать, что презираю. здесь алкоголю ни конца, ни края — я напиваюсь, чтоб не лезть в петлю, потом травлю кулстори и смеюсь, потом ещё чуть-чуть травлю кулстори… ведь на словах любой — боец и стоик, на деле беззащитен, как моллюск без раковины. слышишь этот треск? моя защита разлетелась в щепки, лишь издали я выглядела крепкой, сдаваться отказавшись наотрез.
давай вот так: прости, но мне не жаль.
все говорят, что ты меня любила, но по ночам ты рыла мне могилу и ела сердце по куску с ножа. я на твоей стояла стороне, когда ты мне выламывала рёбра — ты так умело притворялась доброй, что каждый мой инстинкт остался нем. меня толкаешь в реку, бьёшь веслом — всё это так привычно и не ново…
я говорила: о тебе ни слова — но для тебя весь этот ворох слов.
(с) Ёсими